Я никогда особенно не любила больницы. Ни лежать в них, ни просто приходить туда. Но если действительно приперло и тебе, к тому же, устроили блат… Правда, Ромку оставить было не с кем, и я взяла его с собой. С этого, собственно, все и началось. 

Заведующего отделением Сергея Ивановича на месте не оказалось, и в ожидании его прихода я от нечего делать изучала развешанные по стенам плакаты на тему инфекционных заболеваний и пищевых отравлений. Ромка слонялся по больничному коридору вместе со мной, глазел на что попало и постоянно задавал вопросы. 

- Ма! А почему у дяди рука забинтована? Ма, где здесь туалет? Ма, а зачем у тети трубка в попе? 

- Перестань говорить ерунду!– не выдержала, наконец, я, - Какая трубка, у какой тети?! 

- А вон, гляди! 

Я бросила короткий взгляд в направлении его тычущего пальчика и опешила. Из коридорного «аппендикса», отгороженного узкой белой ширмой, действительно выглядывали поджатые голые ноги и пухлая задница лежащей на боку женщины с зажатой между ягодиц резиновой трубкой. Нечего сказать, хорошее зрелище для пятилетнего мальчика! 

- Не смотри туда, – нахмурилась я. 

- Почему? 

- Тетя не хочет. 

- А за что ей трубку засунули? – не унимался мой отпрыск, - Она плохо себя вела? 

- Не говори глупостей, - прошипела я сквозь зубы, - Просто ей делают клизму. 

- А что это такое? 

- Ну, по трубке течет вода. 

- Тетя пьет попой?! – округлил глаза Ромка. 

- О, господи! Да перестань же ты глазеть… это неприлично… 

- Мама, а тете больно? 

- Ну, наверное… немножко. 

- Хочешь, я ее поглажу? 

Обладательница пухлых ягодиц нервно вздрогнула, колыхнув шлангом. 

- Прекрати немедленно, - зашипела я, оттаскивая сына от ширмы, - Веди себя прилично! 

- Ну, ма-а-а!!! - продолжал тянуть ручонки Ромка. 

- Мариванна! – простонала женщина за ширмой, - Ну почему все ко мне лезут? 

- Да кому ты нужна, Кукушкина? – отозвалась сидящая рядом медсестра, - Лежи смирно, а то добавки допросишься! 

- Не надо! – взмолилась женщина, - И так распирает! 

- А ты как хотела, Кукушкина? – ухмыльнулась ее мучительница, - Эх, надо было тебе сифонную устроить… Вот тогда узнала бы, как глотать всякую дрянь! 

Кукушкина покорно затихла. 

- Так… А вы, мамаша, к кому? 

- К Сергею Ивановичу, - ответила я, ощущая некоторую робость, словно сама стояла в очередь за ширму, - У нас на три часа назначено. 

- А-а… Подождать вам придется, мамаша. 

- Долго? 

- Минут десять. Он в бухгалтерию ушел. 

- Простите, - не выдержала я, - А почему у вас клизмы прямо в коридоре ставят? Люди же мимо ходят! 

- Так в процедурной-то ремонт, а в палате нельзя, вдруг обдристается? - простодушно объяснила моя собеседница, - Да вы не стесняйтесь, мы скоро закончим… 

Ощупав висящую на штативе грелку с водой и убедившись, что она практически пуста, медсестра нагнулась к тихо постанывающей пациентке. 

- Ну, что, голуба, вытерпела? А говорила – мóчи нету… Ладно, дуй в уборную! 

«Тетенька» неожиданно оказалась симпатичной молодой девушкой лет семнадцати, хотя и с довольно развитой для своего возраста фигурой. Оглянувшись на медсестру, напутственно шлепнувшую ее по попке, она торопливо запахнула халат и со стыдливым румянцем на измученном лице засеменила мимо нас в направлении туалета. За живот она держалась так, будто вот-вот должна была родить. 

- Эк проняло сердешную! – усмехнулась медсестра, вытирая тряпкой наконечник клизмы, - Пулей метнулась! 

- А что она такое проглотила? – спросила я. 

- Не поверите – упаковку димедрола! Любовь у нее, видите ли, несчастная. 

- И что потом? 

- Ничего. Промыли желудок, клизму трехлитровую вкатили – и видали, сразу как забегала. Таких дурех к нам каждую неделю привозят, мы привыкшие уже… 

- Это что, мода такая – травиться? 

- Да добро хоть так. А то лет десять назад норовили вены резать, тут уж никакая клизма не поможет… 

- А как ее зовут? – спросил вдруг Ромка. 

- Кого, Кукушкину? Ну, Ленка, племяшка моя… Тебе-то зачем, кавалер? 

Они встретились через пятнадцать лет. Вымахавший под два метра Роман работал тогда медбратом в инфекционном отделении 4-й градской больницы, а Елена Игоревна Бологова, жена владельца местного пивзавода, бизнес-леди и светская львица, угодила туда с какого-то званого обеда, объевшись не то несвежих омаров, не то просроченных устриц. Конечно, она не узнала Ромку, зато Ромка бывшую Лену Кукушкину узнал сразу. Она сохранила запомнившееся с детства чуть испуганное миловидное лицо с ямочками на щеках, фигуру рюмочкой и бесподобную пухлую попку, так что когда ее направили к нему на сифонную клизму, Ромка возликовал. 

При всем благородстве черт, цвет лица бизнес-леди оставлял желать лучшего. Желудок ей к тому времени уже промыли, но этого оказалось недостаточно. С сочувствием посмотрев на мучающуюся женщину, Роман помог ей лечь на кушетку и принять требуемую позу. История удивительным образом повторялась. 

- А ведь мы с вами уже встречались, - сообщил он Елене Игоревне, вставляя ей в зад наконечник. 

- Где? – чуть смутилась та. 

- Здесь. Потерпите, будет немного дискомфортно… 

- Да уж, – кивнула она, кладя руку на живот, - Кстати, молодой человек, вы давно здесь работаете? 

- Около года. 

- Тогда вы меня с кем-то путаете. Я сюда уже давно не попадала… 

Живот бизнес-леди тихо урчал, шланг мерно покачивался. Роман то и дело поправлял наконечник клизмы, чтобы лишний раз коснуться упругих загорелых ягодиц. Когда полуторалитровая кружка опустела, он, недолго думая, наполнил ее снова – как сделала когда-то толстая седая тетка, беспощадно вкатившая три литра совсем еще молодой девчонке. Вторая кружка шла тяжеловато. Жена пивного короля беспокойно ворочалась и тихо постанывала. От этих стонов Роман начал испытывать сладкое томление, словно в прямой кишке Елены Игоревны был не наконечник клизмы, а его собственный член. 

Принять клизму в три литра способен далеко не каждый пациент, тем более женщина, поэтому Роман сам вздохнул с облегчением, когда вода из второй кружки полностью ушла в кишку. Но главные испытания были у Елены Игоревны впереди. Покончив с простой клизмой, Роман приступил к постановке сифонной. Суть этой жестокой процедуры заключается в том, что в анус пациента вставляется не обычный наконечник, а длинный шланг, который вводят так глубоко, что некоторые начинают кричать; потом через него с помощью воронки заливаются сумасшедшие количества воды, чтобы промыть кишки почти до самого горла. Ведро, а то и два вливается внутрь, до полной прозрачности промывных вод. Длится такая клизма долго и выматывает пациента чрезвычайно. Говорят, что перенести такую процедуру – все равно, что заново родиться. Впрочем, когда речь идет о жизни и смерти, методы выбирать не приходится. 

- Извините, Елена Игоревна, это для вашего же блага. Расслабьтесь, пожалуйста! 

Елене Игоревне сифонная клизма не понравилась совершенно. Все полчаса, что Роман промывал ей внутренности, она громко стонала, сучила ногами и хваталась за живот, который то вздувался, то опадал по мере наполнения его водой. Временами ей приходилось настолько туго, что Роман чуть ли не силой заставлял пациентку терпеть. 

- Ну, как она? – заглянул к ним дежурный врач, привлеченный стонами. 

Бизнес-леди затравленно посмотрела на вошедшего глазами испуганного олененка. 

- Держится молодцом! – подмигнул врачу Ромка. 

В конце концов, вода начала вытекать из бизнес-леди чистой, как слеза, но на нее саму в этому времени было жалко смотреть. Спасаясь от распирающей боли, она рефлекторно сжимала ягодицы с такой силой, что почти передавливала шланг. А когда все закончилось, искренне поклялась, что больше никогда в жизни не съест ни одной устрицы. 

- Так ведь отравиться можно чем угодно, - сказал Роман, вытирая лоснящийся от вазелина кишечный зонд, - Например, димедролом... 

Лицо женщины на секунду омрачилось, потом приобрело озадаченное выражение. 

- Говорите, мы с вами здесь уже встречались? 

- Ну да, - кивнул Ромка, - Только я тогда еще маленький был. 

Лицо Елены Игоревны вспыхнуло совсем как пятнадцать лет назад. 

- Неужели вы и есть тот самый противный мальчик?! 

- Ага, вспомнили! – улыбнулся Роман, - Интересная встреча, правда? 

- Поменьше бы таких встреч… вернее, при таких обстоятельствах. 

- Скажите, а вы правда хотели тогда отравиться? 

- Да нет, конечно. Так, припугнуть кое-кого надо было. 

- Получилось? 

- Не то слово. Клизму прямо в коридоре поставили, будто шлюхе какой-то… 

- Ну, это мелочи. 

- Кому как. Я чуть со стыда не сгорела. 

- Кстати, как поживает ваша тетя? Я ее здесь уже не застал… 

- Тетя на пенсии. 

- Я так и думал. Так что милости просим, если что. 

- Спасибо, молодой человек, лучше вы к нам, – через силу улыбнулась Елена Игоревна, натягивая трусики. 

Узкий черный треугольник скользнул сзади в щель между ягодиц. 

- Как хотите, – пожал плечами Роман, - Кстати, у вас очень красивая попа… 

- Я знаю. Но это только для мужа. 

- Понимаю. Ему здорово повезло. И еще тем, кто загорает рядом с вами на пляже. 

Елена Игоревна с игривым прищуром посмотрела на Романа. Он, в свою очередь, не мог не отметить, что процедура пошла ей на пользу. Ее лицо стремительно наливалось здоровым румянцем. 

- Скажите честно, я вам действительно нравлюсь? – кокетливо спросила она вдруг. 

- То, что я видел – очень, - не моргнув глазом, ответил Ромка. 

- А видели вы практически все. 

- Я медбрат, мне положено. 

- Ну, конечно. Приятно, наверное, ставить клизмы красивым девушкам… 

- Скажете тоже… – смутился Ромка. – По-моему, с девушками все-таки лучше встречаться в другом месте. 

- А какая разница, где? – хохотнула Елена Игоревна, - Вот кушетка, вот голая женщина… вся-то разница, что шланг в заднице… 

- Прямо стихи получились, - хмыкнул Ромка. 

- Да уж, конечно… Признайся, орел – хоть раз завалил здесь кого-нибудь? 

- У вас неправильное представление о моей работе, - покраснел он, чувствуя, что начинает возбуждаться, - Я имею дело в основном со стариками и старушками. У них вечно запоры. 

Женщина игриво наклонила голову. 

- За мной приедут через полчаса. Ты не очень занят? 

- Нет. 

- Запри дверь. 

В лицо ошарашенного Ромки черной бабочкой порхнули ажурные стринги бизнес-леди. «Вот так смена выдалась!» - подумал он, машинально подбирая трусики с пола. Поведение Елены Игоревны было настолько шокирующим, что, как ни странно, выглядело естественным. 

- Легли прямо как в учебнике, – одобрительно посмотрел он на оттопырившую попку пациентку, - Еще одну клизму желаете? 

- Ну уж нет, мой милый! – фыркнула та, разводя ноги в стороны, - У тебя в штанах имеется кое-что поинтереснее. 

- Тут не поспоришь, - пробормотал Ромка, дрожащими пальцами давая свободу непристойно торчащему хую. 

- Вазелину возьми побольше. 

- Зачем? 

- У меня сейчас такие дни. Так что вот тебе другая дырочка. Не бойся, ты ее хорошо промыл… 

Хотя Ромка не был девственником, опыт интимного общения с женщинами у него был минимальный и не слишком обнадеживающий. Так что на работе он действительно работал. Но сейчас, когда речь шла о девушке, пленившей его своей роскошной попкой еще в детсадовском возрасте, и чей образ преследовал его всю жизнь, как идеал женской привлекательности… Словом, Ромка потерял голову. Причем настолько, что забыл запереть дверь клизменной. 

Надо ли говорить, что их побеспокоили в самый неподходящий момент. 

- Ничего себе, клизма! – услышал вдруг Роман голос дежурного врача, - Ты бы полегче с пациенткой. А то опять стонет на весь этаж… 

Но Ромка вошел в такой раж, что даже не смутился. Сейчас, когда он и женщина его мечты составляли единое охающее целое – пусть и не совсем правильно состыкованное – у него было чувство, что цель жизни достигнута, и последствия не имеют значения. 

- Выйдите, Геннадий Петрович. Вы нам мешаете, - сказал он сквозь зубы. 

- Ого! Ну, потом с тобой поговорим, Анисимов… Превратили больницу черт знает во что! 

Вместо ответа Ромка выгнулся дугой и демонстративно, со стоном, кончил. Одновременно под ним забилась в конвульсиях и сгорающая со стыда Елена Игоревна. 

- Ну, как? – выдохнул Роман. 

- Не говори пошлостей, мальчик! - устало закатила глаза Елена Игоревна. 

До этого ее битый час изводили промыванием желудка, клизмами, теперь еще и трахнули в жопу – было отчего притомиться. Но вид женщина имела скорее довольный, хотя и немного растерянный. 

- Знаешь, светиться перед всеми в мои планы не входило, - сказала она с блудливой полуулыбкой на лице, - А так все нормально. 

- В мои тоже, - кивнул Ромка, к которому начало возвращаться ощущение реальности, - Но я имел в виду – тебе не было больно? Все-таки, в попку… 

- О-о-о! Боль – один из элементов женского счастья. Дефлорация, эпиляция, роды… 

- Вот твои трусики… 

- Оставь на память. Мужу скажу, что забыла. 

- Спасибо. А ты не боишься, что… 

- Ой, да кто поверит! Ну, что он скажет? «Еще одну пациентку трахнули в нашей больнице» - тупее ничего придумать невозможно. Опять же, у меня месячные. Так что, какие могут быть подозрения? 

Роман с нежностью посмотрел на мышиный хвостик «тампакса», торчащий из Елены Игоревны. 

- Я до сегодняшнего дня тоже не думал, что женщины дают в попу. 

- Да как тебе было не дать? – усмехнулась она, - Ты ведь меня от смерти спас. А потом, ты ведь и пятнадцать лет назад смотрел на мою задницу так, будто трахнуть хотел. 

- Хотел, - признался Ромка, - Может быть не совсем трахнуть, но что-то в этом роде. 

- Получил? 

- Эй, вы там скоро?! – забарабанили в дверь. 

- Сейчас! 

- Я спрашиваю – получил? 

- Честно говоря, хотелось бы большего. 

Елена Игоревна подтянула чулки и поправила бретельку на плече. Одернула юбку. 

- Ну, теперь можно идти… А тебе – вот. Позвони завтра вечером. И вообще, позвони, ладно? 

- Обязательно позвоню, - пообещал Ромка, пряча в карман с трусиками заветную карточку. 

В тот же день моего Ромку из 4-й Градской уволили. А еще через два дня он неожиданно устроился охранником в головной офис пивоваренного объединения. Его гренадерский рост и природное обаяние очень этому способствовали. Возможно, и не только это. Во всяком случае, долгое время никто не догадывался, почему вдруг стали так странно загораться глаза вице-президента компании, когда она походкой от бедра проходила в его смену мимо вахты… 

Хельга Траут, 2009