Когда я была маленькой, часто жила около прекрасной панорамы полей и лесов. Открывая шторки в своей детской, я видела ослепительно-жёлтые снопы сена с меня ростом, которые немедленно рассыпались целым букетом благоухания, стоило подойти на пять шагов. А дальше начинался тёмный в любое время суток волшебный лес, который даже издали, казался кишащим хоббитами, эльфами, феями и кентаврами. Старожилы рассказывали, что видели пролетающую над верхушками деревьев фигуру на метле несколько лет подряд в тридцатых числах октября. Хэллоуин. Я обожала этот праздник. Мне нравилась до дрожи сама атмосфера. Я не ходила по домам, выпрашивая конфеты: не с кем было. Мои друзья все оставались в городе, а в деревне была только я, доберман Морфей, бабушка с дедушкой и вид из волшебного окошка. Ах, да. Ещё был старший двоюродный брат, Мэтью. Он жил там постоянно много лет после того, как погибли его родители. Я дядю с тётей никогда не видела. Они родили Мэтью и через шесть лет разбились на машине. Он перекочевал к бабушке с дедушкой. У нас были две одинаковые комнаты, единственные на втором этаже маленького домика, так что он жил прямо через тонкую стенку. Тихий сосед. Его почти никогда не бывало дома. В 18-то лет, какому молодому парню охота сидеть со стариками и мелкой сестрицей? Мэт первую половину дня помогал по дому, в основном дедушке в гараже, а вторую и часть ночи где-то пропадал. Мы немного общались – ну, что у нас могло быть общего? Только в то лето, когда мне минуло 15, и я, отдавая должное возрасту, приехала в обрезанных джинсовых шортах, белоснежном топике на резинках с рукавами-фонариками и новеньких босоножках, с абсолютно гладкими после первого воска ножками, которые первыми показались на подножке поезда, Мэтью, встречавший меня как обычно, очень странно на меня посмотрел, а когда я по привычке с писком бросилась ему на шею, нерешительно обнял меня одной рукой за талию и долго не отпускал. - Лия… - обрадовано всплеснула руками бабушка, увидев меня в дверях, потом, приподняв брови, осмотрела меня и прищурилась: - Повзрослел мой цыплёнок! Давай-ка, устраивайся и беги кушать. Хотя, нет, сбегай сначала в сад. Год такой урожайный, наша яблоня столько принесла, глазам своим не поверишь! Бегом-бегом! И я, конечно, понеслась наверх. А вы как-то иначе поступали, когда любимая бабушка советовала? Я быстро рассовала одежду по глубоким, пахнущим деревом, ящикам и вприпрыжку побежала в сад. Пожухлая на солнце высокая трава оставляла чуть белые полосы на с такой любовью ухоженных щиколотках и икрах, но меня это не волновало: я уже смутно подозревала, что готовит мне переходный возраст, уже ощущала наступающую взрослость и сексуальность, но всё же оставалась ребёнком. Крючковатая яблоня, из которой дедушка долгие годы пытался выжать последние соки, действительно разразилась плодами невероятной красоты. Моя проблема состояла в том, что они висели слишком высоко, а я была не в той одежде, чтобы лезть по шершавому стволу. Я подпрыгнула, ни на что особо не надеясь. Огляделась по сторонам, ища какую-нибудь из деревянных рассохшихся табуреток, которые раньше всё время путались под ногами, но сейчас исчезли как по волшебству. Потом увидела большое сочное яблоко на самом кончике ветки. Всё равно высоко. Я встала на цыпочки, чтобы хотя бы поближе разглядеть его подрумяненные бока, когда вдруг взмыла вверх. От неожиданности я тихонько вскрикнула и посмотрела вниз. Мэтью легко поднял меня, как куклу и посадил себе на плечо. Пытаясь не свалиться, я замахала ногами и вцепилась в него. Он обнял рукой мои колени, помогая держать равновесие, положил ладонь другой руки мне на рёбра и улыбнулся: - Хватай его, Лия. Я рассмеялась, протянула руки и схватила ими яблоко, словно это была драгоценность. Мэт поставил меня на ноги. Потом взял за запястья, поднёс их к своему лицу и деликатно откусил от яблока. Я помедлила несколько секунд и тоже с хрустом откусила. Во рту плод взорвался почти приторной сладостью. Я засмеялась, пытаясь поймать ладонью прозрачный сок, побежавший по подбородку. Мэт широко улыбнулся. Никто мне так не улыбался, как старший брат. - Правда, вкусно? - Да! – выкрикнула я. – Ничего вкуснее не ела. - Ты – хрюшка, - фыркнул он, сгрёб меня, визжащую, в охапку и обхватил губами мой подбородок, собирая с него липкий сок. Я сначала отбивалась, как маленькая, смеялась, пытаясь не выронить лакомство из руки, но вскоре, почувствовав будто бы случайные, неосторожные прикосновения к моим губам, заметив, как он смотрел на меня, замолчала, проглотив кусок яблока, который чуть не застрял в горле. Мэт прижимал меня к себе одной рукой, в почти невинной ласке, но отчего-то мне стало не по себе. Смутившись, он быстро отпустил меня. Потом улыбнулся, словно пытался ободрить, и быстро пошёл к дому. Я медленно опустилась на траву под яблоней и доела, путаясь в собственных мыслях. В прочем, к вечеру я уже перестала думать об этом. Мэт на глаза мне не попадался, а дел для такой девочки, как я, нашлось немало: одних только тыквенных фонарей мы с бабушкой наделали штук девять, что, согласитесь, занимает много времени. Я так пропахла тыквой, что даже Морфей рядом со мной расчихался. - Так, юная леди, не пора ли тебе принять ванну и ложиться баиньки? – улыбнулась бабушка, глядя, как я тру глаза. - Бабуль, ну что ты со мной, как с маленькой, - я зевнула. В знак согласия, Морфей тоже сладко зевнул во всю зубастую пасть. Бабушка рассмеялась. - Хорошо, девушка. Как насчёт какао перед сном? - Можно, - я поднялась из-за стола. - Я оставлю на кухне. Подойди-ка сюда. Бабушка крепко обняла меня. - Как я рада, что ты приехала. Может, в этом году, ты, наконец, заведёшь здесь друзей. Я прижалась к ней и сонно улыбнулась. Сейчас я бы всё отдала, чтобы вернуть те времена, ведь тогда я ещё не подозревала, как близок конец моего детства. Выйдя из ванной, я прошлёпала босыми ногами в кухню. Какао как раз чуть остыло, я припала к чашке и подошла к окну. Навеки для меня этот вкус стал связан с высокими снопами сена вперемешку с тыквенными грядками и зловещим пугалом в старом дедушкином тряпье и широкополой шляпе. Я прислонилась плечом к стене у окна и вздохнула. Глаза слипались, махровый халат пах гвоздикой – как прекрасна жизнь! Внезапно на моём сказочном поле появились чужаки. Я чуть не подавилась: кто бы это мог быть? Ко мне никто не мог придти, может, друзья Мэта? Я едва различала силуэты в кругу снопов. Я сделала ещё глоток и тихонько свистнула: послышалась клацанье когтей по полу, и ко мне подбежал Морфей. Как бы там ни было, нужно проверить. - Давай-ка, дружок, поиграем в шпионов, - я села на корточки и обхватила его добрую морду руками. – Ты мне поможешь? Пёс в ответ обслюнявил мне лицо. - О'кей. Молодец, - улыбнулась я, вытирая нос. Я взяла его за ошейник, чтобы не ринулся в бой раньше времени, и тихонько вышла через заднюю дверь, напялив стоявшие у порога бабушкины шлёпанцы, в которых она копалась в огороде. В полной тишине осенней ночи я слышала неясные шорохи, приглушённый шёпот. У меня засосало под ложечкой, как будто я попала в одну из книг Толкиена, только вместо коня у меня был пёс. На прохладном воздухе от пузатой кружки начал подниматься едва заметный пар. Я подошла уже на расстояние десяти шагов, когда в зазоре между снопами я разглядела двух людей. Но, стоило мне разглядеть, чем эти двое занимались, я тут же залилась краской и попятилась на шаг, лихорадочно соображая, как бы побыстрее слинять. У девушки были очень красивые волосы, длинные, светлые, чуть волнистые, да и фигура не подкачала. Но то, как она беспардонно висла на том парне, показалось мне отвратительным. Она так его целовала, что мне показалось, этот поцелуй начал уже плавно перетекать в позднюю трапезу. Он, казалось, тоже был не в восторге и постоянно придерживал её руки, всё время залезавшие ему под спортивную куртку… Чёрную куртку Найк, такую же, как у… - Мэт, ну что ты, ...в самом деле… - девушка игриво рассмеялась, плотнее прижимаясь к нему. - Сабрина… нет, не надо, руки, Сабрина… Слушай, ты можешь вести себя… так, перестань. Послушай секунду… послушай, эй! - Ну, ты как маленький, честное слово. - Ты пьяна, хватит. Я сделала ещё шаг назад и чуть не выронила кружку. - Я выпила не больше, чем остальные. Хватит, будь мужиком… - А ты не будь мужиком. Ладно? – он решительно схватил её за руки. Девушка непонимающе смотрела на него. - Почему? – спросила она с досадой, тяжело дыша. - Потому. Мне это не нужно. - Да, что с тобой не так?! - Тихо. Это с тобой что не так? Как ты себя ведёшь? Иди домой, я провожу тебя, отоспись, завтра поговорим. - Куда ты меня, на хрен проводишь, я живу через дорогу, осёл?! Мэт выпустил её руки и улыбнулся: - Тогда, счастливого пути. Я стала медленно, едва ли не съёжившись, отступать обратно к дому, когда Морфей всё испортил. Он оглушительно чихнул. Я вздрогнула и расплескала какао. Мэт и его спутница немедленно повернулись ко мне. - Лия? – он вышел из укрытия, встревоженный и смущённый. Девушка последовала за ним, глядя на меня так, словно я должна была ей кучу денег. - Чёрт, простите, я думала, кто-то во двор забрался, - брякнула я. – Вот, даже Морфея с собой вытащила… Уже ухожу! - А ты типа крутой охранник? Чего ружьё не взяла? - Молчи, Сабрина! - Ты что, купился? Эта мелкая шпионила за нами, а теперь вешает лапшу! - Следи за выражениями! Это моя сестра! - Вот и целуйся с ней! Девушка презрительно фыркнула и двинулась через тыквенные грядки, тихонько ругаясь по дороге. - Морфей, ну я и влипла, - тихонько пискнула я. Мэт подошёл ко мне. - Ты, почему на холоде с мокрыми волосами? – он упёр руки в бока. - Я вам всё испортила? – я смотрела на него снизу вверх. - Нет, - отрезал он. – Не морщи лоб. В дом, быстро. Он развернул меня и шлёпнул по попе, подгоняя. Я взбежала по лестнице и захлопнула дверь в комнату. Дура! Вот же, дура! Стыдно-то как! Бурча под нос проклятья, я переоделась в ночную рубашку, забралась под лоскутное одеяло и натянула его себе на уши. - Лия? Ты одета? Я приподнялась на локтях. Ну, сейчас получу! Я зажгла ночник на тумбочке и села в одеяле. - Заходи. Мэт просунулся в дверь. - Уже легла? - Вроде того, - я подтянула колени к подбородку и обхватила их руками. Он подошёл и присел рядом. Вид у него был обескураженный. - Бабушке с дедушкой я ничего не скажу, - сразу сказала я. Мэт вскинул брови и улыбнулся, потерев шею. - Да, я не о том. Короче… по поводу того, что ты видела… в общем… - Знаю, - кивнула я. Мэт посмотрел на меня. - Знаешь? - Ну, о сексе. Ты же об этом хотел поговорить? Мэт хмыкнул. - Не совсем, но близко к тому. - Мэт, мне не пять, а пятнадцать. Моим половым воспитанием школа занялась ещё два года назад, а кассету с «Девять с половиной недель» я у предков стащила и того раньше, - рассмеялась я… и тут догадалась, что ляпнула. – Ну-у, эээ, правда, ничего не поняла. - Совсем ничего? У тебя парень-то есть? У меня вспыхнули щёки. - Ты, что, намекаешь, что пора уже? - Нет, ну, мы с 12 лет уже ходили, за ручки держались… - пожал он плечами. - Ааа, ты об этом. - А ты о чём? - Не, ты просто такую параллель провёл, - я почесала в затылке. – Поняла ли я фильм и сразу – есть ли у меня парень. - Чёрт, - он спрятал лицо в ладонях и засмеялся. – Я не в том смысле, котёнок. - Как ты сказал? – прищурилась я. - А что такое? Котёнок, - он фыркнул, невинно пожав плечами. – Маленький такой, пушистый… с любопытным носом, - он щёлкнул меня по нему, зная, как я ненавижу, когда со мной сюсюкают. Я рыкнула и, путаясь в одеяле, долбанула его подушкой. - Заколебали вы! – шёпотом орала я, рискуя осипнуть. – Родители ужастики прячут, бабушка, как с ребёнком, теперь ты ещё! Я ударила его в последний раз и встала на колени. - У меня, между прочим, грудь уже выросла! Вот! – я обтянула на себе рубашку, выпятившись вперёд так, что он едва не ткнулся в меня носом. – Ну, мало у меня друзей! Ну, не встречаюсь я ни с кем! Может, мне так нравится! - Тихо, Лия, ты чего, - он положил мне руки на талию, пытаясь усадить. - Это ты Сабрине своей озверевшей говори! Она тебя послушает! - Ну, хватит, хватит. Что ты взъелась? - Да то, что мне пятнадцать с половиной лет, а я целоваться не умею! Всю голову забили: маленькая ты ещё, рано тебе! Каждый вечер мозги промывают, так боятся, что я, видите ли, взрослею! - Ладно-ладно, - фыркнул он. – Ну, хочешь, научу. - Чего научишь? – села я. - Как – чего? Целоваться, - улыбнулся он. - А как… в смысле, можно? – заморгала я. - Ты же взрослая. Или испугалась? - Нет-нет! - я быстро подтянулась к нему. - А что делать-то? - А, ничего. Я сам всё сделаю. Только глазки закрой. - Это ещё зачем? – прищурилась я. - Ну, люди обычно так целуются, - улыбнулся он. - Хорошо, - решилась я. – Только без глупостей. Я вздохнула и послушно прикрыла глаза. - Ты зубы почистил? - А? - Ну, твоя подружка тебе только брови не облизала. Мэт фыркнул. Он взял меня за подбородок и чуть приподнял моё лицо к своему. Ожидание было загадочным и приятным… первые секунд 10. - Ну? – спросила я, сгорая от любопытства. - Куда же ты так спешишь? – услышала я его ласковый смех. Я вздохнула и набралась терпения. Мэт осторожно убрал пряди волос мне за ухо и обнял широкой ладонью сзади за шею. Было немного щекотно, но я не решилась улыбнуться. От него приятно пахло костром и сеном, а потому мне всё сильнее казалось, что я не сижу здесь, в своём детском лоскутном одеяле, а стою рядом с тем тыквенным пугалом вместе с ним, как одна из его красивых самостоятельных подруг. Видение было волшебным. Я почувствовала, как он легко коснулся губами моей шеи сразу за ухом, касание было мягким и прохладным. Я хотела, было что-то возразить, но ни слова не могла почему-то вымолвить. По телу разлилось покалывающее тепло, и забегали мурашки. Он скользнул губами по моей щеке к виску, веку… потом повисла пауза и я замерла, с трепетом ожидая, что будет дальше. Он нежно накрыл поцелуем мои губы и почти тут же отпустил. Я коротко вздохнула, распахнула глаза и улыбнулась. Мэт ласково смотрел на меня, обняв за щёку, дотрагиваясь кончиком большого пальца до уголка губ. - Понравилось? Я кивнула. - Лучше уроков в школе? - Лучше, - радостно выдохнула я. – Но Сабрина целовала тебя не так. - Возомнила, что настолько взрослая? – улыбнулся он. – Как знаешь. Он провёл рукой по моим волосам, слегка потянул за них, запрокинув мне голову, и снова прильнул ко мне, на этот раз, разомкнув губы. Я думала, будет мокро и противно, но я почему-то обмякла, подавшись вперёд, прижавшись к нему грудью. Чувство было новым, восхитительным и настолько странным, что я даже с облегчением ждала момента, когда Мэту это надоест. Внезапно, он обхватил меня за талию и с лёгкостью, будто я ничего не весила, усадил себе на колени. Я чувствовала его руки сквозь тонкую ткань рубашки, словно была голой, я с трудом могла вздохнуть. Осмелев, я начала нерешительно отвечать ему, обняла за шею, касаясь голыми руками его крепких плеч. Всё тело ломило от странного нетерпения. Я повернулась к нему лицом и села, обхватив его ногами. Он замешкался от неожиданности, придержал меня и посмотрел в глаза. Мы оба тяжело дышали и таращились друг на друга, не решаясь заговорить. - Лия, - наконец, вымолвил он. – Хватит. - Да, - выдохнула я и улыбнулась. – Да, конечно. Спасибо. - Нда… понятно. Не за что. Я соскользнула с него под одеяло и неловко улыбнулась. Мэт поднялся и вышел, не глядя на меня. Не знаю, что нашло на меня следующим вечером. Я неважно спала, всё думала о Мэтью и его длинноногих подружках, с которыми он пропадал каждый ...вечер. Мне было обидно до слёз, что за весь день он и словом не обмолвился со мной, поэтому, когда бабушка с дедушкой улеглись, я натянула короткое атласное платье с японским воротом – самое короткое в этом захолустье – туфли на каблуках (страшно не удобные, но я же хотела произвести впечатление), и потихоньку выскочила из дома. Из его телефонного разговора, который я подслушала днём, мне было известно, что вечеринка по поводу Хэллоуина замышлялась в ангаре неподалёку. Что было здорово, поскольку, это не бар, а значит, я могла запросто туда пройти, затеряться в толпе и Мэт меня даже не заметит… если я этого не захочу. Туфли уже порядком натёрли мне ноги, пока я добралась до огромного сарая, оттуда громом разносилась музыка и весёлые вопли. Я протиснулась в дверь: было страшно накурено, люди проталкивались мимо друг друга в сизом дыму, все в костюмах или ошмётках костюмов, с потолка свисали ленты и бумажные фигурки ведьм, мётел, тыкв, летучих мышей, пауков, воздушные шары и серпантин. На меня обрушился грохот тяжёлого рока и громких голосов. Кто-то тут же сунул мне в руки бутылку пива, выкрики «Малышка, выпей с нами!», «Эй, красавица!» и залихватский свист били по ушам со всех сторон. Я протолкалась к столику с напитками, где было поменьше народу, и стала нервно поглощать пиво. Все, кто подходил ближе, глазели на меня, парни пытались познакомиться, причём, не выбирали выражений. Мне стало страшно неуютно в этой клоаке. Что ж, если люди так взрослеют, то позовите мне Питера Пэна! Я уже всерьёз подумывала о том, как бы оттуда потихоньку свалить, когда в компании нескольких девушек и ребят, заметила Мэтью. Чёрт, и зачем только припёрлась! Я залпом допила бутылку, едва не подавившись, и, круто развернувшись на каблуках, решительно собралась дать дёру. И дала я дёру прямо в грудь какого-то колхозника. Высокий, могучий, плохо выбритый пьяный парень, не то что бы отвратительный – вполне обычный. Я сглотнула и подняла на него глаза. Ну и лось! - О! – радостно сказал он. – Гляньте, кто тут у нас! А почему я тебя раньше никогда не видел? Он беспардонно схватил меня за талию, улыбаясь во все зубы. Я упёрла руки ему в грудь, стараясь быть как можно дальше от этой туши. - Я не местная, извините, - пискнула я. - Ты послушай, Макс! Извините! Ха! – он повернулся к своему не менее лосеподобному приятелю. Тот осклабился, продолжая пожирать меня глазами. – Городская, что ли? Ну-ка, выпей с нами! - Я… я уходила уже! Не могу! – кривовато улыбнулась я, пытаясь оттолкнуться от него. - Что? Я рожей, что ли, не вышел? – он нахмурился. - Нет-нет! Меня просто дома ждут! Я вообще тут случайно! – я оглянулась, ища глазами Мэта. - Ха! Ты слышал? В таком платье – случайно, - он сжал своей лапой мою ягодицу через дорогую ткань. Вот тут я действительно озверела. Неужели, взрослые так себя ведут? Мне захотелось его голыми руками придушить. - Отпусти сейчас же! – крикнула я, глядя в его пьяные глаза. - Чего?! - Того! Со слухом плохо?! Немедленно отпусти, пока тебе не накостыляли! – рявкнула я громче прежнего. Парень покраснел, как помидор и заскрипел зубами. - Так, Макс, по-моему, эта дрянь ещё не знает, что здесь с такими, как она делают, - прорычал он, поднял меня над полом и грохнул на стол. Стаканчики со спиртным подпрыгнули, половина перевернулась мне на платье. Я взвизгнула. Самое главное, что практически никто не обращал на нас внимания! Только те, кто стояли ближе всех к нам, и то они просто пялились на нас, будто ждали, чем кончится. А эта обезьяна уже драла на мне платье. - Да, вы озверели здесь, что ли?! – заорала я, отпихивая его руки. В ответ он положил мне лапу на плечо и грохнул спиной на крышку стола. Перед глазами на несколько секунд заплясали звёздочки, но я приказала себе не расслабляться. Я с нечеловеческим усилием оторвала от себя его пятерню: лямка платья тут же лопнула – и сразу села. Вовремя, поскольку он успел задрать мне юбку и пытался нашарить край белья. Я вспыхнула, изловчилась и изо всех сил пихнула его каблуком в живот. Парень взвыл и осел на пол. Вокруг стало тише. Не то, чтобы тише, но теперь уже ползала следило за развитием событий. Я, подобрав рукой лямку, вся липкая от пива и пунша, спрыгнула со стола, лихорадочно одёргивая юбку. Не знаю, куда я там ему попала, только он свернулся калачиком на полу, хрипя несвязные ругательства. - Урод! – крикнула я, злая и испуганная, убирая с лица мокрые волосы. – Мне пятнадцать лет! Вы что здесь, все конченные, или только он?! - Ну, дрянь, - прорычал его товарищ, надвигаясь на меня. - Я уже сказала, я здесь не одна! Я с братом! Оставь меня в покое! – рявкнула в его сторону я. Он зловеще заулыбался: - Нда? И как же зовут твоего брата? - Мэт! На его плечо легла рука. Парень быстро повернулся, и я увидела своего нежданного защитника. - Её брата зовут Мэт, - кивнул ему Мэтью. Его губы побледнели. – Вы что, Макс, совсем озверели? На детей кидаетесь? В рыло захотели, упыри?! - Мэт, ты чё..? Мы просто… - заблеял Макс, глупо улыбаясь. - Что – просто? На пять минут сестру оставить нельзя? А ты? – он повернулся ко мне. – С тобой… я дома поговорю. Он подошёл, схватил меня за руку и повёл сквозь толпу. Я шла за ним, по пути стаскивая с ног туфли. Только теперь на глаза начали наворачиваться слёзы. Мы вывалились из ангара на свежий прохладный воздух. Мэт тут же дёрнул меня за руку к себе. - Ты чем думала? – зашипел он. – Ты что напялила? Да тебя бы тут по кругу пустили за углом, я бы ничего даже не знал! Как маленькая, ей богу! - Маленькая? – я всхлипнула. – Да я пришла сегодня сюда, чтобы ты понял, что я не ребёнок! Я не хуже этих твоих подружек! - Да! Ты отлично это доказала, Лия! Тебя чуть не отымели посреди зала два самых больших отморозка в городе! Молодец! У нас тут блядей много – присоединяйся! Я шарахнулась от него, как от чумного. Мэт, видимо, уже пожалел о своих словах. Это было видно по глазам. Он мотнул с досады головой, виновато посмотрел на меня и протянул ко мне руку: - Лия… Я попятилась от него, развернулась на носке и побежала во весь дух домой. Лёгкой атлетикой я занималась с детства, поэтому он так и не догнал меня. Забежав на наше маленькое поле, я спряталась за самым дальним стогом сена, села на траву лицом к лесу, швырнула перед собой туфли и заревела, уткнувшись лицом в колени. Я тёрла ладонями руки, пытаясь избавиться от ощущения этих липких лап на коже, пыталась безуспешно привести в порядок платье, у меня не получалось, и я плакала ещё сильнее. - Лия! Я всхлипнула и притихла. Мэт вбежал на поле и остановился, видимо ища меня. - Лия, ты здесь, я знаю, - выдохнул он и начал двигаться в темноте, судя по приближению и отдалению его голоса. – Прости меня. Прости, слышишь? Я закусила губу, но не шелохнулась. Что-то щёлкнуло по листу дерева прямо над моей головой. Потом щёлкнуло ещё раз, а после ливень градом обрушился на лес. Я даже открыла рот от холода. Дождь потоком лился на меня, смешивался со слезами, смывал вонь сигарет и пива. Я так хотела, чтобы Мэт увидел меня красивой. Теперь сидеть мне здесь, пока он не уйдёт. - Лия! Лия, ты же насквозь промокнешь! Выходи сейчас же! В его голосе было столько отчаяния, что я выглянула из укрытия: Мэт стоял в кругу снопов, беспомощно оглядываясь. Ливень поливал его, облепив одеждой высокую крупную фигуру. Он убрал со лба пряди каштановых волос и рубанул рукой по воздуху. - Лия, ну прости меня! Я очень тебя прошу! Чёрт, - он опустил голову. – Я так ждал, когда ты приедешь. Мне душно здесь без тебя. Ты моя самая красивая, самая любимая девочка, мне больше никто не нужен, слышишь?! Я не выдержала и выскочила из укрытия. - Прекрати! – крикнула я, глотая слёзы. – Хватит! Твоя жалость просто дешёвка! Знаю, что не красивая! Знаю, что глупая! Девочка, ребёнок, котёнок! Не могу больше это слушать! Катись к своим длинноногим ...курицам и не бегай за мной, как папаша! И не смей, слышишь, не смей нести эту чушь! Я, хоть и ребёнок, но не полная дура! Я всхлипнула и понеслась к дому с такой скоростью, что врезалась в дверь. - Лия! Он догнал меня, поймал за руку, но всё тело у меня было в лосьоне и от дождя стало скользким. Я легко вывернулась и бросилась наверх, стараясь всё же не топотать, как слон. Я закрыла дверь в свою комнату на крючок как раз в ту секунду, когда Мэт налетел на неё. - Лия, перестань, я тебя прошу! Я попятилась от двери, отвернулась к окну, обняв себя руками от холода. Мурашки сыпались по коже, даже грудь сжалась в комок, с волос капало. - Лия, открой дверь. - Уйди! - Лия, ты ничего не поняла… - Ещё бы! - Лия… - Убирайся! Он замолчал на несколько секунд, потом крючок, на котором держалась дверь, с сухим треском вылетел. Я быстро повернулась, стиснув пальцами собственное плечо. Мэт закрыл за собой дверь, пристально глядя на меня. По его загорелому лицу стекала вода. Он вытер его ладонью и двинулся на меня. - Я никогда в жизни, - произнёс он. – Никогда не думал, что скажу кому-то эти слова. И конечно не ожидал, что услышу в ответ оскорбления. Я сглотнула. Он подошёл вплотную, глубоко и неровно дыша. Он тоже продрог, но при этом не сжимался, в отличие от меня. - Видимо, я всё сделал не так, - кивнул он. – Поэтому, если ты позволишь, я скажу по-другому. Он замолчал, собираясь с духом. Я смотрела на него во все глаза, с ужасом осознавая, что именно он имел в виду там, на тыквенных грядках. Только… только этого же быть не может. - Я… - Мэт сглотнул. – Я люблю тебя. Я не должен, но… люблю. Меня всегда останавливало то, что ты ещё ребёнок… а ты так быстро выросла… и находиться рядом с тобой, но не сметь коснуться стало просто невыносимо. Ты прости меня, я… я так испугался. Просто хочу, чтобы ты знала: девушек прекраснее тебя я ещё не встречал. И, пожалуйста, я очень тебя прошу, прими горячий душ. Ты, - он поднял руку, словно хотел дотронуться до меня, но жест повис в воздухе. – Ты вымокла до нитки. Он поджал губы, сделал несколько шагов назад и повернулся к двери. - Мэт! – у меня дрогнули голос и губы. - Я включу тебе воду, - тихо сказал он, чуть обернувшись. - Ты хочешь меня? – совершенно спокойно и уверенно спросила я. Мне показалось, он вздрогнул. Мэт повернулся ко мне в полной растерянности. Что-то мелькнуло в его глазах, когда он посмотрел на меня, что-то, от чего у меня исчезли всякие сомнения. Я медленно, как во сне, подняла руку и начала расстёгивать гладкие пуговицы платья. Мэт сглотнул. Он смотрел на меня, широко распахнув глаза, словно в оцепенении. - Лия, что… Я сняла платье с плеч, дрожа от холода и возбуждения, и оно упало на пол к моим ногам, как мокрая тряпка. Потом подошла к нему, не сводя глаз с его красивого лица, и стала расстёгивать рубашку. Мэт смотрел на меня, словно не верил в происходящее, безвольно уронив руки, и, казалось, ни слова не мог произнести. - Ты сказал, что любишь меня, - я потянулась к нему, коснувшись губами подбородка. – Когда люди любят друг друга, они занимаются любовью… Я развела в стороны его рубашку и провела руками по мокрой коже. Она была ледяной. Я прижалась к нему голой грудью и закрыла глаза, слушая, как стучит его сердце, чувствуя, как дрожь прокатывается по его телу. Мэт крепко обнял меня, глубоко вздохнул, словно обессилев, привалился спиной к двери и медленно опустился по ней на пол. - Ты поцелуешь меня? – еле слышно шепнула я, чувствуя, как жар взметнулся по щекам. Мэт сдался. Он нырнул лицом под мою мокрую чёлку, нашёл ртом мои губы, оттолкнулся рукой от двери и уложил меня спиной на плетёный тонкий ковёр, покрывавший дощатый пол. Странно, но только прикосновения его губ я помню через все эти годы. Никто не целовал меня так, как брат, никто не относился к моей юности с таким трепетом, такой нежностью. И если меня спрашивают о любви, я вспоминаю ту ночь, снова чувствую мокрый запах сена, вздрагиваю от касания его сильных рук, пальцев, скользящих по моей коже, его тело, прижимавшееся к моему, и сквозь влажный холод кожи я ощущала неистовый жар его страсти; вспоминаю призрачный бесплотный шёпот в полумраке моей детской комнаты… мне говорили сотни ласковых слов после, но никогда они не звучали так искренне, как у него; помню, как замирало моё дыхание сначала от боли, потом от наслаждения, как тяжело мне было не сорваться на крик. И пусть я стала женщиной в объятиях своего брата – я ни капли не стыжусь этого… Вы можете решить, что у моей истории печальный конец? Что ж, на тот момент это действительно было так. Спустя несколько дней я уехала домой. Мы оба сделали вид, что нисколько не жалеем о расставании. Я отчаянно сдерживала слёзы и слишком много, пожалуй, смеялась, обнимая бабушку, а Мэт кусал нижнюю губу и не сводил с меня глаз. Мы регулярно писали друг другу, но письма становились всё более сдержанными. Мы не налагали друг на друга никаких обязательств. Былая страсть угасла, мы просто поддерживали связь. Мы встречались с разными людьми, даже писали об этом и искренне радовались друг за друга. Но, что касается меня, все мои романы были мимолётны. Я расставалась с ухажёрами безо всякого сожаления. И, хоть я считала себя счастливой, смутное чувство горечи и невосполнимой пустоты было со мной все эти годы. Оно напоминало о себе в минуты задумчивости и одиночества, а я редко бывала одна. Я стала детским врачом, лучшим в нашем городе, люблю шумные вечеринки, хожу с друзьями в кино и на пикники. Сейчас, когда я пишу это, мне 25 лет. И я не просто так решила изложить свою историю. Я шла домой с работы, едва ли не волоча сумку по земле от усталости. Я была уже не той худенькой девочкой с обезьяньими лапками, неутомимой, готовой бегать целыми днями и не чувствовать усталости. Я прибавила в груди и бёдрах, немного подросла, перекрасилась в шатенку. Но это не помешало ему узнать меня. Я вставляла ключ в замочную скважину, предвкушая ванильное мороженое с тёплым шоколадом, когда на мою руку легла чья-то ладонь. - Лия. Я вскинула на взгляд. Мэт растерянно смотрел на меня, заглядывая в лицо, и чуть заметно улыбался дрожащими от волнения краешками губ. Как же он был красив. Возмужал, раздался в плечах. Но глаза остались прежними: добрыми, любящими и открытыми. Мы безмолвно смотрели друг на друга, пытаясь перевести дух. Что-то мелькнуло в воздухе, как электрический разряд, и я бросилась ему на шею. Мы ввалились в спальню, путаясь в одежде, даже не потрудившись закрыть дверь, впившись друг в друга, как ненормальные, и в этот раз я уже не сдерживала себя. Представить боюсь, что подумали мои соседи, впрочем, мне плевать. Сегодня утром я проснулась в объятиях любимого мужчины… и впервые не ощущала пустоты в моей душе. Я впервые не думала ни о чём, кроме того, что… Ох, простите, моё Солнце просыпается. Надо бежать. Если кто-то когда-нибудь прочтёт это, знайте: меня зовут Лия Маргарет Уотсон. И я счастлива.